Кис не сразу разглядел Майю – она почти растворилась в черном мужском силуэте и в той тени, которая упала от Алексея, но через мгновение его глаза опознали светлый контур ее обнаженного тела. Мужчина держал ее спиной к себе, обхватив одной рукой горло, второй зажимая рот. Майя, завидев Алексея, промычала: «ум-мии-са…». Мужчина, коротко выругавшись матом, прижал ее покрепче.

«Умм-и-ийя», – мычала Майя из-под ладони. Алексей никак не мог понять, что она хочет сказать, да и ситуация не располагала к поискам смысла странного слова «умийя»…

Убийца! – вдруг понял он. Вот что хотела сказать Майя – убийца!!!

Кис шагнул к темной фигуре.

– Назад! – рыкнул мужчина. – Назад, я сказал! Не то удушу эту б…ь!

За спиной у Алексея возник встрепанный Вениамин, сонно и дико озираясь. В руке он держал Майин трофейный «макаров».

Алексей подскочил к Вене, резко выдернул из его руки пистолет и навел на мужскую фигуру:

– Руки вверх, быстро.

– Это что за х…ня. – Мужчина еще крепче сжал Майино горло. Она захрипела. – Что за козлы…

– Считаю до трех и стреляю, – прикрикнул Кис.

– Стреляй, бля, в эту дуру попадешь, – сообщил черный мужчина.

– Раз… Два…

«Три» не было. Кис свалился, оглушенный ударом по затылку.

* * *

Из обморока его выдернул яркий свет, проникший сквозь веки. Кис сел и, щурясь, огляделся, с трудом соображая, что к чему. На нем оказались наручники, а обнаруженная им мизансцена была такова: Майя, одетая в Венин медвежий халат, забилась в угол кресла, обхватив руками коленки, Веня сумрачно восседал в другом кресле с пистолетом в руке, а на полу лежал труп мужчины с простреленной головой.

– Кто его? – спросил Кис.

– Я, – ответил Веня, не глядя.

– А меня кто?

– Тоже я.

– Чем?

Веня кивнул на свою трость: она и впрямь была увесистой, особенно ручка. Кис потрогал затылок: шишак был немаленький.

– Зачем?

– Боялся, что вы Майю застрелите.

– А вы, стало быть, хорошо стреляете?

– Я охотник.

– Так я вроде тоже не пекарь.

– А кто вас знает, – мрачно процедил Веня. – За себя-то я уверен. На медведя ходил, так-то.

– Уж не на охоте охромели ли?

– На охоте, – буркнул Веня.

– А сказали – с мотоцикла упали.

– Браконьерствовал я. Не люблю распространяться.

Ага, вот уже и третья версия Вениной хромоты.

– Кто это такой?

– Не знаю, – пожал плечами Веня. – Убийца.

– Майя?

– Н-не знаю, – еле выдавила она. – Н-никогда не видела…

– Придется вызывать милицию.

– Вас не спросили! – вскинулся Веня.

– У вас другие планы?

– Не ваше дело.

– Тем не менее…

– Тем не менее вам придется заткнуться, – грубо оборвал его Веня.

– Не выйдет. Расскажите, как все произошло, Майя.

– Налей мне, Веничка… Вам тоже? – откликнулась Майя.

– Пожалуй. Немного коньяку.

– Знаю, – буркнул Веня. – Имел удовольствие изучить ваши дорогостоящие вкусы!

Он направился к бочке-бару с крайне раздраженным видом.

– Что же делать, – философски заметил Кис, – заложники всегда вводят в расходы. Так как было дело?

…Она хотела пойти в туалет, она всегда встает по ночам.

Правда, подумал Кис. Он это наблюдал прошлой ночью.

Она была совершенно голой, она всегда спит голой.

Правда. Это он тоже наблюдал…

И она была босиком, она любит ходить босиком по дощатому полу.

Правда. И это тоже…

Полусонная, она неслышно вошла в сени, и тут ей что-то послышалось за входной дверью, шорох какой-то.

– Шорох – какой? – перебил Кис. – Как если бы кто-то пытался открыть дверь?

Нет, она услышала просто странный шорох за дверью. Она до сих пор не понимает, как отважилась – наверное, спросонок, – но она открыла дверь. А за ней…

За ней стоял незнакомый мужчина! Она завизжала от страха. И вот тогда мужчина бросился на нее, схватил и зажал ей рот. Она пыталась вырваться, отбиться…

Остальное они знают.

«Знают»! Это она сильно преувеличила…

– Он не попытался объяснить, зачем явился?

Майя вскинула удивленные глаза: а разве такое бывает?

– Бывает. Например, говорят: тихо, не кричите, я вам ничего не сделаю, если не будете оказывать сопротивления. Давайте все ваши ценности, и до свидания.

– Нет, никаких комментариев не было.

– То есть зачем он приходил, никто не знает. Может, и не убийца вовсе. Может, вор. Может, из соседней деревни… Дайте мне его обыскать.

Майя кивнула, и Веня молча отомкнул наручники и посторонился. Кис сходил на кухню за резиновыми перчатками, которые приметил возле раковины, вернулся и присел на корточки перед неподвижным телом.

Крупный брюнет с густыми черными бровями, лицо без признаков интеллекта, мощный торс спортсмена. Пулевое отверстие во лбу, что соответствовало положению Вени по отношению к мужчине. Одет просто: серые дешевые брюки, синяя футболка с накатанным рисунком футболиста с мячом, тоже китайская дешевка. В карманах почти ничего не было: связка из трех ключей, мятая жвачка с налипшими крошками табака и совсем маленьким клочком бумажки, на котором теснилось странное слово «Лиск», написанное от руки.

Кроме того, у мужчины была с собой небольшая ручная сумка из черного кожзаменителя. В сумке оказался самодельный складной нож, вполне пригодный для того, чтобы кого-нибудь зарезать; еще одна упаковка жвачки, неначатая; шариковая ручка, кошелек – около тысячи рублей и двести долларов мелкими купюрами. Сложенный вдвое обычный почтовый конверт, пустой, вместо адреса надпись «5000». Мобильный телефон.

Кис расстегнул брюки мертвеца, задрал футболку: тело волосатое, мускулистое, чистое – не в смысле гигиены, а без наколок.

Перевернул мужчину. Из-за расстегнутых брюк выскользнул на пол пистолет, ранее заткнутый, судя по всему, за ремень сзади. Снова «макаров», заряженный, но без глушителя. И то, с глушителем неудобно за ремень засовывать… На мощной шее мужчины блеснула золотом массивная цепь. Спереди она не была видна, скрытая футболкой.

Алексей сложил все свои трофеи в сумочку из кожзаменителя, прицепил ее к себе на пояс – во избежание того, чтобы остальные прикасались к вещественным доказательствам, – и затем приступил к последней находке. Он аккуратно стащил цепь с шеи. Вещь довольно дорогая, что не вязалось с дешевой одеждой мужчины. Но самое удивительное было то, что на цепи висело кольцо с бриллиантом. Маленькое, женское.